Лена Миро – проект в ж\ж, который давно оккупировал новостную ленту и лезет в глаза сразу же, стоит открыть Живой Журнал прямо на первой полосе. Избавиться от нее невозможно. Ее взлет объяснить  невозможно. Читать ее невозможно, ибо все ее\их посты преисполнены воинствующим неприятием нормального женского тела, а также объективизации, которую может позволить себе не каждый женоненавистник. Себя Лено Миро (я буду писать ее имя в среднем роде, потому что это – не женщина) позиционирует как пропагандист здорового образа жизни и здорового питания. На этом основании оно занимается натуральной травлей женщин, которые позволили себе не вписаться в ее анорексичные каноны псевдокрасоты.

Мне это надоело до такой степени, что я постараюсь на каждый ее пост, писать свой с развернутыми комментариями. Не важно, сколько человек меня читает, сколько-то да прочитает. На канале Лено Миро я давно забанена за свою точку зрения. Только Лено Миро в ее мире позволено оскорблять женщин, а она – на троне в золотой короне, белая кость, голубая кровь. Про нее же сказано, «а я одна в белом пальто стою, такая красивая».

Итак, вместо того, чтобы бессильно негодовать, когда очередной высер Лено Миро попадется мне на глаза, я буду печатать посты. Все, кому этот проект уже засел костью в горле, поддержите меня лайками и продвижением.

Советский человек, будь то ребенок или взрослый бОльшую часть своего времени проводил отнюдь не дома. Взрослые работали, дети – учились в школе, а совсем маленькие сдавались в дет.сады. Естественно, во всех учреждениях было организовано питание, о котором я писала здесь: Советский общепит: от детского сада до института.

Где и как советский человек мог утолить голод? Какие традиции соблюдались советскими людьми? Читайте далее.

Согласно коммунистической идеологии, люди первого в мире Советского государства должны были питаться в общественных столовых. Свободная советская женщина должна была быть освобождена от «кухонного рабства», т.е. от необходимости проводить много времени за плитой, наготавливая пищу для всего семейства. Ради этого освобождения Советское Государство фактически обязывало свободную советскую женщину работать полный день на производстве, так что времени на готовку фактически не оставалось. Впрочем, в идеале – женщина действительно реализовывала себя в общественно значимом труде, получая общественное признание в виде карьеры и денежного вознаграждения. Не будем здесь обсуждать наличие фактической «второй» домашней смены работающей женщины, что имело в т.ч. демографические последствия в виде отказа женщин от многодетной модели семьи.

В идеале, наоборот, государство и общество брали на себя задачу прокормления подрастающего поколения во внедомашних социальных учреждениях, где дети проводили большую часть своего времени. Таким образом, дети, по замыслу прекраснодушных идеологов, должны были получать полноценное питание вне зависимости от фактического социального неравенства.

Во многом модель питания подрастающего поколения оказалась востребованной и в нынешней России. Вместе с положительными сторонами этой модели, организация питания детей вне дома  унаследовала и отрицательные стороны, которые усугубились рыночной экономикой.

Начало здесь: Проблемы советского общепита

Я, Галина Батуро, продолжаю цикл воспоминаний о советском общественном питании. Я проработала 13 лет врачом-бактериологом в системе СЭС, а затем ЦГСЭН на излете советской власти, а потом в Перестройку, и многие вещи знаю не понаслышке.

Проблемы советского общепита не стали секретом для советского руководства. О всеобщем воровстве знали и с этим явлением боролись. Далее в статье вы узнаете, как работали контролирующие организации.

 Я, Галина Батуро, хочу поделиться с вами воспоминаниями о советском житье-бытье. Сейчас, когда Советский Союз стал историей, жизнь и быт простого народа мифологизируется. Появилось много про-советской агитации. Люди, руководствуясь советской пропагандой или жившие среди привилегированных слоев Советского Союза, пишут о том, как хорошо было советское общественное устройство, как оно было справедливо, в отличии от сегодняшнего житья-бытья, пронизанного социальным неравенством. При этом умалчивается, что социальное неравенство было неотъемлемой чертой Советского строя. Мало того, неотъемлемой чертой также была социальная демагогия и откровенная ложь, призванная представить в черном свете Россию до Революции 1917 года, а коммунистов — спасителями Отечества, облагодетельствовавшими простой люд. При этом, развал Советского Союза — был и остается крупнейшей геополитической катастрофой после самой Революции. 

Советская кухня – феномен развития Советской культуры. Эта статья посвящена  общественному питанию позднего СССР: формат и проблемы общепита,  качество питания,  а также анекдоты и зарисовки из жизни.

Я пришла в школу блогеров А.Борисова в далеком 2016 году, в первый набор, возможно с тех времен многое изменилось.  Я пишу свои впечатления от той школы. Саша не обижайся, это будет чисто субъективный разбор. Возможно, он поможет тебе взглянуть на свой бизнес с другой стороны и оптимизировать под запросы, таких, как я. Или наоборот, ты от таких откажешься, ибо запросы мастеров инфобизнеса и чайников – очень сильно различаются.

Шумеро-аккадский коммунизм

Согласно вульгарному историческому материализму, человечество в своем развитии проходит объективные стадии, именуемые общественно-экономическими формациями, высшей и последней из которых должен стать коммунизм, где отсутствует частная собственность на средства производства и люди освобожденного труда имеют возможности удовлетворять все свои материальные потребности. Древние цивилизации Востока были отнесены к рабовладельческой формации, что, как оказалось при дальнейшем изучении хозяйственной жизни этих государств, не соответствует действительности. На основании письменной информации, которую ученые смогли расшифровать, мы узнали о методах управления в этих перво-государствах,  которые парадоксальным образом напоминают социальные эксперименты большевиков. Есть в этом родстве коммунистов с древним Аккадом какая-то странность, но ведь факт, что главный большевик – В.И.Ленин покоится в натуральном зиккурате, чертежи которого мистическим путем были переданы из древнего Ура.

Шумеро-аккадская поэма «О все видавшем» является древнейшим зафиксированным эпическим произведением, донесшей до наших дней живое слово жреца-интеллектуала перво-цивилизации, возникшей в Междуречье Тигра и Ефрата более пяти тысяч лет тому назад. Поэма повествует о духовном перерождении обожествленного правителя Урука Гильгамеша. Начав свое правление с тирании, он был вразумлен силой человека-зверя Энкиду, который стал его побратимом. Внутренняя агрессия сменилась внешней: друзья отправились в дальний поход за подвигами, убили чудовище Хубабу, затем Небесного Быка, насланного на Урук разгневанной богиней Иштар. Велением богов в наказание за убийства чудовищ умирает Энкиду. Потрясенный его смертью, Гильгамеш отказывается от царства, бежит в пустыню в поисках бессмертья. Он проходит дорогой Солнца через горы, переплывает Море Мертвых и достигает Страны Предков, где получает Цветок бессмертья. Однако на обратном пути Цветок похищает змея. Поэма заканчивается гимном в честь творения Гильгамеша: возведенных по его повелению стен Урука, утверждая мысль, что истинное бессмертие заключено в деле рук человека.

Окончательный вариант, т.н. Ниневийской версии поэмы относится к VIII веку до н.э., однако ее формирование происходило в течении длительного времени. Самые старые записи на аккадском языке датируют XVIII – XVII вв. до н.э., однако характер языка делает возможным предположение, что текст восходит к последней трети III тыс. до н.э.

Аккадский вариант поэмы базировался на шумерских сказаниях. В одном из них царь Гильгамеш представлен деспотом, но характер угнобления подданных не совсем ясен. Гильгамеш оказал услугу богине Инанне, за которую богиня наделила его некими магическими артефактами, с помощью которых Гильгамеш довел своих подданных до нервно-физического истощения. О характере магических артефактов и способах угнобления не стихают научные споры. Есть предположение, что это были барабан и палочки, с помощью которых Гильгамеш заставлял подданных танцевать до изнеможения, другая интерпретация текста отождествляет артефакты с мячом и битой, а подданные играли в вариант человеческого поло. Так или иначе,  доведенные до отчаянья  граждане города Урук взмолились богам, те отобрали магические артефакты и бросили их в Преисподнюю.

Данным сюжетом, как канвой, воспользовался аккадский сказитель, изложив свой вариант социальных экспериментов царя Гильгамеша, подозрительно напоминающие троцкисткие «трудовые армии». Надо сказать, что граждане Урука почему-то эти большевисткие реформы не оценили, посчитав их  проявлением крайнего произвола.

Титул Гильгамеша обычно переводят как «царь», но это не совсем верно. Правитель Урука, в оригинале Эн или Энси – это одновременно верховный жрец, распорядитель работ и военачальник.  Его власть была существенно ограничена народным собранием, от которого энси должен был получать одобрение, если затевались глобальные проекты. Впрочем, все течет, все изменяется.

Во времена 3 династии Ура (2 тыс. до н.э.) появилась концепция обожествления царей. Ур-Намму и его сын Шульги сосредоточили в своих руках огромную власть за счет присвоения как храмового хозяйства, так и частных землевладений. Бюрократизация достигла предела. От времен Ур-Намму и Шульги дошло больше хозяйственных документов, чем от всей остальной  истории Шумера и Аккада. Цари вели непрерывные войны с сопредельными государствами, что требовало немалых расходов. Население было мобилизовано если не в армию, то в трудовую армию. Мужчины и женщины работали за натуральные пайки на царских (государственных) землях, строили храмы и прокладывали каналы. Смертность в этих древних гулагах достигала 25%, постоянным спутником работающих был голод. Коммунизм продолжался недолго: уже внук Ур-Намму не сумел удержать власть. Его чиновник, посланный за хлебом для столицы в сопредельный город, объявил себя царем. Династия Ура пала, вместе с ней пали и заведенные царями-коммунистами порядки. Историки предполагают, что память о царской коммунистической деспотии царей 3 династии Ура отразилась в поэме о Гильгамеше.

Обратимся к текстам.

Шумерская версия угнобления подданных с помощью магии рационализируется аккадцем. Сказочная действительность уступает место реальности. Гильгамеш возводит стену Урука для защиты города от врагов. С этой целью он собирает подданных на общественные работы. Можно сказать,  торжество коммунистического труда: общественный труд на общее благо. Подданные работают не ради личного обогащения правителя города, а ради собственной безопасности.

Гильгамеш, как великолепный организатор, вводит мобилизационный принцип по типу призыва и армейскую дисциплину.

Все его товарищи (в смысле граждане, призванные на работу)

Встают по барабану…

Мобилизации подлежат, как молодые люди, так и девицы, причем, похоже, все без исключения.

Отцам Гильгамеш сыновей не оставит…

Матери Гильгамеш не оставит девы.

Подданные начали роптать. А с чего? Видимо, дело в том, что общественным благом легко прикрывается самый лютый деспотизм, когда властитель наслаждается чистой властью над людьми и принуждение становится избыточным.

Из дальнейшего изложения становятся понятными социальные эксперименты Гильгамеша: мобилизовав молодежь на строительство, Гильгамеш запретил брачные обряды, т.е. Гильгамеш обобществил как труд, который теперь осуществлялся по команде чиновников, так и распределение, ибо рабочие кормились из общественных хранилищ. Семья упразднялась. Девицы также обобществлялись, находясь в статусе «блудниц», «веселых девок», в чью обязанность вменялась готовка на трудовую армию.

Вот как об этом говорится в эпосе со слов урукца, который призывает внешнюю силу – Энкиду вразумить царя – коммуниста:

В брачный покой меня позвали,

Но удел людей – подчинение высшим.

Люди града грузят кирпичом корзины,

Пропитание града поручено девкам.

Только царю огражденного Урука

Свадебный покой открыт бывает…

Что подданные вменяют в вину своему правителю?

• Чрезмерную заорганизованность жизни, так что не остается времени на личные потребности. Жизнь «по барабанной дроби».
• Тотальную мобилизацию молодежи,
• Отрыв молодежи от родителей
• Разрушение семьи

Девы, призванные Гильгамешем в трудовую армию, должны бы готовиться к семейной жизни, они «сужены мужу», а вместо этого они пополняют ряды городских блудниц. Аккадские блудницы – это не проститутки в нашем понимании, это особое сословие свободных женщин, не живущих семейной жизнью. Они вовсе не были презираемы в обществе, но полное превращение всех девиц в блудниц, видимо вело к социальному дисбалансу. Надо сказать, что в Советском Союзе все женщины были фактически превращены в блудниц, ибо семейным кодексом регулируются лишь имущественные, но не моральные обязательства супругов друг перед другом. Муж не имеет обязательств по содержанию жены, разводы являются формальностью, и женщины перебирают множество половых партнеров, т.е. общество находится в перманентном блуде.

Почему Гильгамеш запретил свадебные обряды? Традиционное общество делилось на половозрастные страты: ребенок – подросток (юноша) – мужчина – старец, соответственно: ребенок – девица – женщина – старуха. Каждой возрастной страте обществом предписывалось определенное поведение. Особенно выделялись обряды инициации – переход из подросткового возраста во взрослую жизнь. На этом этапе подростки – юноши и девушки – часто изолировались от семьи. Они проходили «курс молодого бойца», в этом возрасте была разрешена половая свобода, в т.ч. девушкам. После прохождения обряда инициации, юноша получал право жениться, он обзаводился собственным хозяйством, избирал спутницу жизни и далее жил своим домом и воспитывал детей.

Запретив свадебные обряды, Гильгамеш оставлял юношей и девушек в подростковом статусе на всю оставшуюся жизнь. Они оставались неполноправными, они  лишались возможности обзавестись собственным хозяйством, а значит, они лишались личной жизни. Неполноправный муж в статусе юноши всю жизнь будет работать не на себя, свою жену и детей, а на «общественную пользу». Всеми ресурсами будет распоряжаться царь по своему усмотрению, они не будут утекать и накапливаться в отдельных домохозяйствах. Разумеется, царь Гильгамеш считал, что будет распределять ресурсы «по справедливости», т.е. по личной преданности. Но урукцы просекли самую главную опасность: лишенные статуса «жены» вечные девы-блудницы перестанут рожать. В эпосе об этом не говорится, но это вытекает из самого статуса «блудницы». Девица до заключения брака могла вступать в половые связи, а вот иметь детей ей было нельзя. Это значило, что родившихся детей либо убивали, либо они становились изгоями. Надо сказать, что древнее общество вполне было в курсе  методов предохранения, поэтому девы беременели редко. Что по поводу надвигающейся демографической катастрофы думал Гильгамеш, сказать трудно. Может, ничего не думал, решая текущие хозяйственные дела, а они требовали мобилизации трудовых резервов во имя грандиозного строительства «Урук-стены».

Древние урукцы справедливо полагали, что подобные общественные отношения не приведут ни к чему хорошему, почему возмущались.

Он ли (Гильгамеш) – пастырь огражденного Урука,

Он ли пастырь сынов Урука?

Пастырь – пастух – одновременно и руководитель, вождь своих овечек – граждан города, и защитник их от напастей. Правитель, вызвавший общественную девиацию, перестает выполнять свою функцию защитника, в результате в Уруке назрела революционная ситуация, причем граждане обратились к внешней силе в образе «человека-зверя» Энкиду.

Т.е. стены не защитят власть, сами граждане приведут внешнюю силу, и ворота откроют, и дорожку укажут. Как только Энкиду вступил в город, все горожане встали на его сторону против своего царя с его социальными экспериментами:

Вышел Энкиду на улицу огражденного Урука…

Край Урука к нему поднялся…

Народ к нему толпою теснится,

Мужи вкруг него собралися.

Как слабые ребята целую его ноги:

«Прекрасный отныне герой к нам явился!»

К сожалению, вразумляющая Гильгамеша речь Энкиду не сохранилась, но можно предположить, что Гильгамеш распустил трудовую армию и граждане Урука зажили прежней жизнью, на чем локальный коммунизм закончился.

Древние аккадцы понимали толк в деспотизме, и царским произволом их удивить было трудно, однако в качестве крайней тирании в их коллективной памяти остались воспоминания о  полном обобществление труда и распределения. Царь-коммунист превратился в символ деспотизма.

Пенза- родина Махабхараты

Этимология названия города Пенза, так же и реки Пенза, на берегу которой город расположен, остается дискутабельной. Название реки упоминается уже в «Книге Большого чертежу» (1627 г.), т.е. оно зафиксировано в письменных документах с XVII века.

М. Полубояров в книге «Мокша, Сура и другие» приводит следующие варианты происхождения названия реки, все, как на подбор, из уральских языков. Предлагаются следующие расшифровки: исходя из мордовской лексики: «пензо» — «его конец» (якобы край мордовских владений, а вовсе не то, что вы подумали), что не соответствует истине, т.к. мордва жила значительно южнее, на реке Медведице, а также «пенсаме» — «конец хода, до конца»,  «Пезнака» — «топкая, болотистая». Дальше начинаются совсем экзотика: из самодийских языков «пензя» — «высохший ручей», вариант П.В.Зимина «пе» из нененецкого и коми «пересыхающий» плюс «иза» из прамарийского «ручей, речка». Иначе, как словесной эквилибристикой это назвать нельзя.

Сам М.Полубояров считает, что слово «Пенза» происходит от мордовского личного имени «Пиянза, Пьянза». Такое имя известно, М.Полубояров приводит документ от 1508 г., где упоминается некий «Шабала, Пьянзин сын, мордвин». Это имя упоминается в мордовских исторических песнях: «Имя отца моего … Пиянза», а также в фольклоре. На основании этого М. Полубояров предполагает, что некий мордвин Пиянза в историческое время высокого средневековья (не позже 15 века) имел личные владения по берегам речки, которая стала называться его именем. Однако, что значит мордовское личное имя Пиянза? «Его конец»? (один ты чем-то недоволен, Бычий Уд).  У мордвы были имена с таким значением? Если этимология имени из мордовского сомнительна, (а она в высшей степени сомнительна), из этого вытекает единственный вывод: имя не мордовское, а заимствованное из другого языка.

Второе возражение: часто наименования рек восходят к языку первых насельников данной местности. Пришельцы, не зная значения слова, придумывают этиологический миф, что название дано по имени мифологического персонажа. Такой этиологический миф следует подозревать, коль скоро значение имени данного персонажа невозможно объяснить из языка народа, придумавшего данный миф, либо объяснение уж очень натянутое, как в случае с «Его Концом» — Пиянзой. Скорее можно предположить обратное заимствование: мордва, поселившаяся на берегах реки Пензы – Пиянзы обрела мифологического отца-основателя Пиянзу, а вместе с ним и личное имя.

Следует обратить внимание на тот факт, что кроме реки Пенза в Среднем Поволжье имеются и другие топонимы с близким звучанием: местность Пензина поляна,  река Пенделка, река Пизяевка, река Пензятка в Пензенской области и другая Пензятка в Мордовии (приток реки Инсар), реки в Нижегородской области: Пекса (впадает в Сережу), Пекшать, Панзелка и Пандус, реки в Тамбовской области: Сухая и Мокрая Панда, река в Самарской области: Падовка.  На мой взгляд, это свидетельствует о том, что в данном регионе жил народ, возводивший свое название к легендарному Пензяю, как к родоначальнику.  Память об этом народе осталась в местных топонимах, и не только, о чем ниже.

Итак, название реки Пенза, скорее всего, появилось раньше, чем первые носители мордовского языка пришли в Среднее Посурье.

Архелогия Пензы

Пензенский край и территория города Пензы были заселены людьми сразу после ухода ледника, что соответствует эпохе мезолита (средний каменный век, X-VI тыс. до н.э.) В это время  древний бореальный праязык, который сформировался в конце палеолита – начале мезолита, дал начало трем языковым ветвям: раннему индо-европейскому праязыку, ранне-уральскому праязыку и раннему алтайскому праязыку. В последующем из ранне-индо-европейского праязыка произошел арийский праязык, прямым наследником которого является русско-славянский. Уральский праязык – предок т.н. фино-угорских языков (в т.ч. мордовского), а алтайский праязык согласно официальной версии – предок тюркских языков, в т.ч. татарского.

Во II тысячелетии до.н.э., т.е. в неолите (новый каменный век) территорию нашего города заселили племена т.н. волосовской культуры, которые были прямыми потомками бореалов эпохи мезолита. Предполагают, что «волосовцы» говорили на уральском праязыке. В это же время юго-западнее формировалась срубная культура, которая, как предполагают, говорила на ранне-индоевропейском праязыке. В эпоху бронзы, т.е. во II – I тысячелетии до н.э. «срубники» вытеснили «волосовцов», и территорию г. Пензы заселили племена, которых соотносят с ариями, потомками ранне-индоевропейцев. Это представители абашевской и катакомбной культуры, причем керамику «катакомбовцев» обнаружили лишь в Ахунском городище, а вот абашевцы оставили множество городищ, в т.ч. на Барковке, Целибухе, Калашном затоне. На Барковке обнаружена медеплавильная мастерская, где отливали ножи, топоры, шилья, украшения.

С середины первого тысячелетия до н.э.  территорию Пензенской области заселяют народы «городецкой культуры», которую считают «протомордовской», в районе Пензы протомордва зафиксирована с III века н.э. (Ахунское городище).  В VIII- X веках на территорию Пензы приходят народы красно-коричневой керамики, которых соотносят с буртасами. Язык буртас неидентифицирован. В это же время население будущей Пензы активно взаимодействует как со славяно-русскими государствами т.н. Киевской Руси, так и с тюркской Волжской Булгарией. Археологические находки Золотаревского городища свидетельствуют о значительном славянском элементе в этническом составе этого государства, найдены также артефакты, относящиеся к аскизкой культуре Западной Сибири, т.е. государство было полиэтничным. Согласно официальной версии государство пало в результате завоевания ханом Батыем в XIII веке,  территория была присоединена к Золотой Орде, буртасы перешли на тюркский язык и слились с татарами, славяне исчезли, и лишь мордва пережила  годы лихолетья, оставшись сама собой.

Таким образом, начиная с древнейших времен, когда земля Пензенской области освободилась от ледника, территория была постоянно заселена, что обеспечивало передачу названий рек от предков к потомкам. Считать, что абашевцы – арии все до единого исчезли, и пустое пространство заселили протомордва «городецкой культуры» — абсурд. Гораздо логичнее предположить, что происходили процессы взаимослияния и ассимиляции, «абашевцы» явились субстратом для «городецкой» культуры, что доказывается арийскими элементами в верованиях мордвы.

Мордовский миф о неком «Пензяе» — хозяине Пензы можно датировать приходом протомордвы – представителей «городецкой» культуры в пойму реки Пензы, где они восприняли название реки от субстратного населения – абашевцев-ариев. Таким образом, название реки (и города) Пензы следует этимологизировать из арийского языка, прямым наследником которого является санскрит.

Лингвистика и семантика

Исходным значением сочетания звуков П-Н © в бореальном праязыке было пясть, кулак, пальцы на ладони.  Корень сохраняется в санскритском «пантш», древнеславянском «пясть».  Семантическое расширение в других языках шло по линии «ухватить», отсюда значение в мордовском языке «трясина, болотистое место», в греческом «понт» — пучина. Другое смысловое расширение: работать (орудием, зажатым в руке), отсюда  значение пест (колотушка) и далее «песок»  (то, во что превращается размолотое пестом). Дальнейшее семантическое расширение, дает нецензурное наименование женского полового органа, а затем переосмысление в форме диалектного наименования ложбины, которую прорывает река.

Однако более продуктивным оказалось смысловое расширение в сторону числительного «пять» — количество пальцев на руке. Данное значение прочитывается в известных географических объектах: Пальмира (древний город в Сирии, от «palmares» — пятерня по-латински), Пенджаб – Пятиречье – область в Северной Индии, Панджер – Пять Львов – река в Афганистане, приток Инда,  Пяндж – Пятерица – река в Ср.Азии (верхнее течение Амударьи).

Понятие «пяти пальцев на руке» абстрагируется в понятие «бесконечного множества», число «пять» выражает всеобъемлющий характер чего-либо, что передается корнем «пан», (пандемия – эпидемия, охватившая весь мир, пантеон – все множество богов). Скифы присылают Дарию пять стрел, как знак того, что весь скифский мир ополчился на персов. Будучи символом объединения, сочетание «п-н-т», начинает приобретать значение «исходника», той точки, куда сходятся все пути-дороги, как физические, так и метафизические, «пойнт» — точка,

Символика, связанная с наделением особой святостью число «пять», сложилась до выделения арийцев-индоевропейцев из бореальной працивилизации, она имеет универсальный характер и встречается у всех народов Северного Полушария. Одно из древнейших изображений пентаграммы (пятилучевой звезды) найдено в шумерском городе Уруке и датировано 3 500 годом до н.э. Евреи наделяют священным значением Тору – Пятикнижие Моисея

В религии ариев пятерка также имела священное значение и фигурировала в значении «всеохватности»: пандит – ученый (познавший все на свете),  панча-махаяджана – пять великих жертвоприношений, Панча Тантра – Пятикнижие, Панча Ратра — священная книга вишнуитов, Панча Шикха – «завязавший волосы в пять узлов», что символически обозначает «стоящий на вершине познания» — имя риши (мудреца), Панча Нада – Пятиречье, особо священное место впадения рек в Инд, Панча Вата – пять смоковниц – место обители Рамы. Вездесущий бог Шива проявляет себя в пяти главных манифестациях, поэтому его часто изображают пятиликим, в качестве жертвы Шиве преподносят «пять даров коровы», в раю дворец Вишну окружают пять озер, а сам Вишну имеет десять (2×5) аватар, т.е. перевоплощений.

Таким образом, первичное значение слова «Пенза» восходит к бореальному «Пента», что означает «Рука с пятью пальцами» — «Пятерка», а также «Всеобъемлющий».

Особое значение приобретает цифра «пять» в индуистком героическом эпосе Махабхарата, которая считается «пятой» Ведой в Индуизме, т.е. как бы «завершающей», дополняющей до совершенства религиозную концепцию ариев.

Махабхарата в Среднем Поволжье

Героический эпос Махабхарата рассказывает о борьбе пяти братьев Пандавов за верховную власть на древней прародине ариев, которую называют «долиной пяти (озер)» — Саманта Панчака, а также полем Курукшетра.

Содержание эпоса следующее: потомки легендарного прародителя Куру правят народом кауравов, впрочем эпос закрепляет определение Кауравы за старшей династией, которую возглавляет Дхритараштра. Младшим братом Дхритараштра является Панду, чьи потомки именуются Пандавы. У царя Дхритараштры рождаются сто сыновей, старший из которых Дурьйодхана. Царь Панду имеет двух жен, первая Кунти, (другие имена Притха, Мадхави), ее отец царь ядавов Шура (Сурья?), вторая жена Панду — Мадри, царевна из народа Мадров. По причине проклятия царь Панду не мог иметь детей. Кунти с помощью заклинания зачала от богов и родила трех сыновей: Юдхиштхиру от бога справедливости Дхармы (Ямы), Бхиму (Бхимасену) от бога ветра Ваю, Арджуну от бога грозы Индры. Мадри с помощью того же заклинания родила от близнецов Ашвинов (боги утренней и вечерней зари) тоже близнецов Накулу и Сахадеву. Царь Панду умирает согласно проклятию, вместе с ним на погребальный костер идет Мадри. Впоследствии Пандавы (все пятеро) женятся на дочери царя Панчалов Драупади, которая также носит имена Кришна (Черная), Панчали (по народу, где царствовал ее отец), Яджнасени. В результате разного рода интриг Кауравы изгоняют Пандавов из царства, те набирают войско, чтобы вернуть себе царскую власть. Финальное сражение состоялось на поле Курукшетра, где погибли все кауравы и все войско пандавов. Особенно ярким был поединок между Арджуной и его сводным братом, внебрачным сыном Кунти от бога Солнца Сурьи Карной, где Карна погиб. По итогам сражения царство Куру досталось Пандавам.

Исследователи эпоса считают, что в основе героического сказания легли предания о реальных войнах между близкими по языку арийскими народами куру и панчалов, завершившихся победой панчалов. Астрологические вычисления индийских средневековых авторов датируют события эпоса рубежом II и I тысячелетия до н.э., т.е. временем бытования на территории Среднего Поволжья абашевской и катакомбной культуры. К этому же времени относится проникновение с севера народов «городецкой» культуры, т.е. протомордвы.

Исследования С.В.Жарниковой позволяют отождествить «страну Куру» с территорией Среднего Поволжья. Так Ганга отождествляется с рекой Волга, Ямуна – с Окой, Синдхи (Инд) – с Доном. Множество рек, упомянутых в Махабхарате  поныне носят те же названия. Кроме того в топонимах Среднего Поволжья сохранились имена героев эпоса: так в Мордовии течет река Карнай (приток Инсара) – что тождественно эпическому Карне сыну Сурьи, река Кундала в Нижегородской области тождественно народу Кунтала, упоминаемого в Махабхарате и близко к имени Кунти, матери Пандавов. Другое ее имя Притха, созвучно наименованию реки Пра. Имя Драупади, общей жены Пандавов, почти тождественно наименованию реки Днепр. Следует добавить к этому списку местечко Ахуны близь Пензы (Панду), которое можно отождествить с Арджуной (Ахурой).

 В одном из сказаний Махабхараты рассказывается о том, как царь панчалов изгнал из страны Куру правителя кауравов Самварана на реку Синдху (Дон). Затем кауравы отвоевывают свою страну у панчалов. Судя по всему, страна Куру, откуда кауравы бегут на Дон, находилась севернее, т.е. это территория нынешней Пензенской области с сопредельными областями, подтверждением чему служат многочисленные топонимы с корнем «Пенз – Панд». К северу от народа Панчалов – Пандавов находится народ Мадри, откуда царь Панду взял себе жену с тем же именем. Этот народ вполне можно отождествить с нынешней мордвой.

Согласно Махабхарате страна Куру расположена на поле Курукшетра, которая локализуется между Гангой и Ямуной, т.е. в Волго-Окском междуречье. Данная территория точно совпадает с местонахождением абашевской археологической культуры, что позволяет идентифицировать «абашевцев», как народ, тождественный народу, создавшему Махабхарату.

Заключение

Народ, известный как «абашевская археологическая культура» с большой долей вероятности является создателем эпоса Махабхарата, который был сохранен ариями, переселившимися в Индию. Данный народ возводил свое происхождение к Священной Пятерице – Панду, отражением чего явились пятеро братьев – божественных сыновей. То, что Пятеро были едины доказывается тем, что они были женаты на одной жене, причем этот миф был настолько стоек, что сохранялся в жестко-патриархальной среде ведических ариев Индии. Жена Пятерых, которой они сообща владели, в метафорическом смысле является Землей, что доказывается ее эпитетом Кришна – Черная.

Название реки Пенза – Пента восходит к Священной Пятерице героев Махабхараты Пандавам – сыновьям Панду и, видимо, относится к Священной Прародине Панду. При своем движении на юг и восток «абашевцы» несли с собой предание о Священной Пятерице и в тех местах, где обретали новую родину, оставляли топонимы, напоминающие о древней Прародине. Так появились Пальмира, Пяндж, Панджер, Пенджаб.

Часть «абашевцев», смешавшись с «городецкой» культурой протомордвы передала им предание о герое-первопредке Панду, который в мордовской огласовке стал Пензяем. Стойкая легенда, привязывающая Пензяя, как первопредка к реке Пензе, а также найденное археологами «абашевское» городище на Барковке (вблизи реки Пензы) позволяет предположить, что название реки восходит к арийскому герою Махабхараты Панду и является Священной Прародиной ариев. Пенза – Панду — Пятерица имеет сакральный смысл объединения в себе всего множества народов, слияния в гармоническом единстве, объединенных любовью к своей Земле, подобно пятерым Пандавам, любившим одну Кришну-Драупаду.

Таким образом «абашевская» культура обретает забытое имя – Пандавов, а Пензенская земля – древнюю историю, уходящую во 2 тысячелетие до н.э.